О писателе-юмористе Н.А. Лейкине:
«... Он явился с визитом и с приглашением к нему на обед. При этом он выложил мне на стол большую стопку книг в разнообразных обложках:
- Я привез вам мои сочинения с просьбой немедленно прочитать. Я, что ни говорите, маленький Щедрин.
Я ему рассказал, где я в первый раз услыхал о нем и где о существовании Щедрина и не подозревают.
- Ну, вот видите, - с убеждением сказал Лейкин, - надо меня прочитать. Чехов на мне научился писать свои рассказы. Если бы не было Лейкина, не было бы Чехова.
Он сидел и как-то жевал губами, как бы предаваясь мечте. На нем было пальто, а из-под пальто виднелись штаны с красными лампасами.
- Какой это на вас костюм, Николай Александрович, - удивился я, - генеральские штаны?
- Как вам сказать, вроде генеральских. Ношу по обязанности службы. Я церковный староста в церкви Казачьего полка – так это казацкая форма. У меня и медаль на шее на ленте есть. Нельзя без общественных отношений существовать, скучно было бы.
- Так что вы в церкви каждый праздник бываете?
- Ни одной службы не пропускаю, - с мрачной радостью объявил Лейкин. - Мы, юмористы, - народ серьезный. Не забудьте приехать ко мне, мы ожидать будем. Жена заведение содержит, и девочек хорошеньких увидите.
- Как девочек, Николай Александрович?
- Да так, приятнее обедать, когда девочки хорошенькие служат. Крепостных теперь нет, да если бы и было крепостное право, с моим мещанским званием не пользовался бы. Когда бы еще я дворянства добился, а тут белошвейное заведение, во всех отношениях большая выгода. Жена помогает мужу, так что женское равноправие соблюдено. У нас традиция шестидесятых годов. <...>
- У меня ведь вы покушаете, как нигде, - уговаривал он меня, - как только войдете в мой кабинет (теперь мой кабинет вновь отделан) – в мой дом, сразу увидите, что я человек шестидесятых годов.
В самом деле, вся стена его кабинета была завешена портретами Слепцова, Суворина, Добролюбова, Чернышевского, Буренина, Тургенева, Успенского и проч.
- Завтра повешу ваш, - сказал он, - потому что получил наконец с автографом. Одного только Достоевского нет. Обратился я как-то к нему: “Дайте, Федор Михайлович, вашу карточку”, а он как зыкнет на меня: “А для какой надобности вам моя карточка; чтó я вам и чтó вы мне?”. Тут я сразу увидел, что ненормальный субъект, и решил обойтись без него. Пожалуйте в гостиную, там уже кое-кто собрамши, а в кабинет я не всякого пускаю: конюшня, да не для всякого жеребца». - И.И. Ясинский. Роман моей жизни (Книга воспоминаний) // Среди великих. Литературные встречи. М., 2001. С. 378-379.
А Достоевский думает себе: «А уж известно, что русский мальчик так и родится вместе с лошадкой. Болтали мы долго, слава богу, думаю, развлек я его, утешил. Это третьего дня вечером было, а вчера вечером уже другое оказалось». - Полн. Собр. соч. Ф.М. Достоевского. Л. 1976. Т. XIV. С. 189.
Community Info